ЦИКЛ ОНЛАЙН-СООБЩЕНИЙ «КРУГ ЧТЕНИЯ ГРИБОЕДОВА» Литература западной Европы в творческой биографии автора «Горя от ума»

Современники неоднократно отмечали, что Александр Сергеевич Грибоедов выделялся своим энциклопедическим европейским образованием. К этому располагало отличное домашнее воспитание, обучение в Московском благородном пансионе и Московском университете, жажда знаний и постоянное чтение.

Хорошо известно, что в любой дворянской усадьбе (и в столицах, и в провинции) предметом особой гордости и показателем образованности хозяев были библиотеки. В них были собраны и бережно хранились тысячи книг, «переплетенных в кожу, с нарядными тесненными на них гербами, монограммами, гравированными книжными знаками, наклейками торговых фирм на пестрой форзачной бумаге».

Автор данной цитаты историк и искусствовед Алексей Греч отмечал, что «исключительная своеобразность старинных русских библиотек создается благодаря обилию в них французских книг XVIII в. … все лучшее, появлявшееся в других странах, переводилось на французский язык… В России с Шекспиром познакомились при посредстве французского перевода, то же повторилось с Винкельманом, не говоря уже об итальянцах Бокаччо и Тассо или испанцах Кальдероне и Сервантесе. Новинки французской литературы раскупались в Петербурге на Невском проспекте, в Москве на Кузнецком мосту не хуже, чем в Париже».

В каждой помещичьей библиотеке были произведения Расина, Корнеля, Мольера, Буало, Дидро, Монтескье, Лафонтена, Руссо и Вольтера. «Большая энциклопедия», описания путешествий в Азию, Америку, Индию, на острова Тихого океана, труды латинских и греческих авторов в переводах, изыскания по античной мифологии археологии и искусству, сочинения по ботанике, инженерии и фортификации, атласы Линнея и Лапласа, перечисленные Гречем при характеристике дворянских библиотек, упоминаются в письмах и заметках автора «Горя от ума», сохранившихся личных документах.

Грибоедов, хорошо знавший французскую литературу, в отличие от многих своих современников призывал не пользоваться французскими переводами Шекспира, Гете или Байрона, а знакомиться с ними в подлинниках, и сам прекрасно читал и говорил на немецком, английском, итальянском.

Творческая биография Грибоедова связана с периодом романтизма в русской литературе. Романтическая эпоха начинается в девяностые годы восемнадцатого столетия и охватывает всю первую половину девятнадцатого. В то время русская литература питала горячий интерес к произведениям Байрона и Гете, Гейне и Гюго, Бальзака и Диккенса. Многие их образы и мотивы отзываются в русской литературной классике и в творчестве Грибоедова.

В то же время творческое развитие Грибоедова отличалось от современников — он стремился отказаться от романтизма и первым в XIX веке заговорил о необходимости иной, не романтической литературы. «Ныне в какую книжку ни заглянешь, что ни прочтешь, песнь или послание, везде мечтания, а натуры ни на волос», — писал он в 1816 году.

Существует несколько высказываний, свидетельствующих о том, что Грибоедов был не только знаком с пьесами Шекспира, но и знал их наизусть. В творчестве Шекспира он ценил выражение национального духа, осмысление собственной истории через искусство и отмечал у английского драматурга фантастические элементы, его привлекал сам образ Шекспира, свободного от всяких канонов художника. Увлечение Шекспиром повлияло как на эстетические взгляды, так и на разные аспекты творчества Грибоедова. О влиянии английского писателя на русского драматурга свидетельствуют незаконченные наброски трагедии Грибоедова «Грузинская ночь».

Декабрист Александр Бестужев вспоминал свой разговор с Грибоедовым о Байроне, Гете и Шекспире, в котором драматург дал оценку творчества этих выдающихся художников слова и процитировал по-английски высказывания Лоренса Стерна.

Существует много литературоведческих работ, в которых рассматриваются параллели в комедиях Мольера и «Горе от ума». Традиции европейской высокой комедии прослеживаются и в поэтике «Горя от ума», для построения комедии Грибоедову были нужны дисциплина классицизма, строгость и стройность формы.

В письме к Павлу Катенину 14 февраля 1825 года Грибоедов признавался: «…я коли не имею таланта Мольера, то по крайней мере чистосердечнее его; портреты, и только портреты, входят в состав комедии и трагедии, в них, однако, есть черты, свойственные многим другим лицам, а иные всему роду человеческому настолько, насколько каждый человек похож на всех своих двуногих собратий. Карикатур ненавижу, в моей картине ни одной не найдешь. Вот моя поэтика…».

Первая половина XIX века — время активного развития мировой литературы, в число ее выдающихся авторов вошло и имя Грибоедова, формировавшего свою литературную позицию с помощью русских и западноевропейских предшественников и современников.

Для нас должно быть важно и интересно их творчество, чтобы не пришлось когда-нибудь повторить вслед за Репетиловым:

О Байроне, ну о матерьях важных,
Частенько слушаю, не разжимая губ;
Мне не под силу, брат, и чувствую, что глуп.